Кушка, 1885-й. Разгром английских протеже

30 марта (по новому стилю) 1885 года небольшой отряд русских войск под командованием генерала Александра Комарова возле моста Таш-Кёпри на реке Кушка разгромил в 2,5 раза превосходящие силы афганцев во главе с английскими офицерами. Этот пограничный инцидент вызвал доходящую до истерики бурю возмущения со стороны правительства Туманного Альбиона, требовавшего от императора Александра III наказать русского генерала. Чем это закончилось, каковы были причины конфликта и что произошло на поле битвы — напомнит «Армейский стандарт».

Часть «Большой игры»

К середине XIX века англичане окончательно завершили покорение Индии. Несмотря на то что британские колониальные владения уже тогда занимали огромную площадь, включая Канаду, Австралию и немалую часть Африки, ценностью Индия ничуть не уступала всем им вместе взятым. И вовсе не по причине «сказочных богатств» в виде золотых и алмазных копей или обилия произрастающих пряностей. Просто благоприятный климат позволял английским «джентльменам» круглый год выращивать на плантациях огромные урожаи опиумного мака, продукты переработки которого они с колоссальной прибылью бессовестно сбывали в Китай, который был вынужден открыть им свои порты после поражения в опиумных войнах.

Образно именуя Индию «жемчужиной британской короны», подданные ее величества весьма нервно реагировали даже на косвенные угрозы самому жирному куску своего колониального пирога. Главной из таковых англичане считали российское проникновение в Центральную Азию. Когда их попытки натравить на Россию Бухарский эмират, Хивинское и Кокандское ханства не принесли должного результата и завершились полным разгромом всех трех среднеазиатских монархий, настала очередь Афганистана.

Покорить горную страну посредством прямой военной агрессии англичане не смогли, но все же принудили афганского эмира к признанию британского протектората. А затем приступили к проведению обычной своей политики — вести войну за интересы Британии чужими руками и оплачивать достижение своих целей чужой кровью. Применительно к борьбе с Россией за влияние в Центральной Азии во второй половине XIX веке такие действия получили в английском политическом истеблишменте наименование «Большая игра».

Спорная территория

В начале 1884 года из Меврского оазиса в Ашхабад — резиденцию русского начальника Закаспийской области — прибыла депутация местной знати. С собой она привезла письменное прошение на имя императора о принятии жителей оазиса и окрестных земель в российское подданство. Генерал Александр Виссарионович Комаров принял от меврцев соответствующую присягу. А поскольку земли новых подданных вплотную соседствовали с афганскими, возникла необходимость обозначить разграничительную линию между владениями России и Афганским эмиратом.

В начавшейся дипломатической переписке афганскую сторону представляли англичане. Комаров категорически отверг их претензии на находившийся в долинах рек Кушки, Кашана и Мургаба оазис Пяндждех (в переводе с фарси — Пять селений). Генерал обосновывал свою позицию тем, что меврцы всегда считали эту местность частью своей территории. Оппонентов его доводы не убедили, и они стали подстрекать эмира к занятию спорной земли войсками. Долго уговаривать афганского монарха не пришлось…

Попытка разрешить конфликт дипломатией

Узнав, что Пяндждех занят несколькими тысячами вооруженных британских протеже, Комаров пришел в ярость, но немедленно бросаться в бой не стал. Русский генерал сначала направил афганскому предводителю Салар Теймур Шаху требование покинуть оазис. Получив отказ, он обратился к британскому уполномоченному в Афганистане генералу Питеру Лэмсдену с настоятельной рекомендацией вмешаться в дело и велеть афганским отрядам убраться вон. Но и Лэмсден обращение проигнорировал.

К разбирательству подключились правительства обеих империй. Российское дало гарантию, что наши войска не станут атаковать Пяндждех, если афганцы не начнут боевые действия первыми. Обе стороны не были заинтересованы в трансформации «Большой игры» в настоящую большую войну. Дело шло к долгим дипломатическим прениям, которые вряд ли привели бы к уступкам со стороны англичан. А между тем оазис оставался оккупированным войском эмира. Комарова такая ситуация никоим образом не устраивала. Он решил, что раз дипломатия не сработала, следует прибегнуть к иному методу.

Огонь открыли афганцы

В распоряжении генерала было 1840 человек — солдат, казаков, туркменских конных ополченцев — и 4 артиллерийских орудия. Комаров не сомневался, что противник располагает очень большим численным перевесом, в том числе и в артиллерии. Но разве русских воинов в среднеазиатских походах когда-то пугало даже десятикратное превосходство врага в численности!?

Генерал двинулся вперед. Остановившись в четырех верстах от вражеского лагеря, он в последний раз попытался убедить англичан отвести афганские отряды с левого берега реки Кушки. Те в ответ вежливо заверили, что вовсе не желают доводить дело до прямого вооруженного столкновения, но не могут якобы заставить афганцев уйти.

На самом деле они подстрекали Салар Теймур Шаха к принятию боя. У него было 8 пушек и 4700 хорошо вооруженных и обученных англичанами пехотинцев и всадников. В их воинственности британские инструкторы не сомневались. Да и сами афганцы, видя, что русские не начинают сражения, осмелели до наглости.

Уже после битвы Комаров докладывал в победной реляции: «Дерзость и нахальство афганцев все возрастали: как только могли через кого-нибудь передать, не упускали случая высказывать: убирайтесь отсюда; здесь не мервцы; здесь вам не туркмены; здесь все афганцы; бивали мы не раз англичан и вас побьем, если не уйдете».

Видя, что подобру-поздорову враг не ретируется, генерал направил в его лагерь ультиматум с требованием в течение суток покинуть левый берег Кушки. В ответ афганцы только ускорили возведение полевых укреплений. По истечении срока ультиматума русские двинулись на противника. Салар Теймур Шах объехал ряды подчиненных, напутствуя их на битву. Афганцы отвечали предводителю троекратными выкриками «Аллах акбар»!

Началось сближение. «Огня все еще не открывали; афганцы, видимо, не решались, нашим же я строго запретил открывать огонь первыми. Только несколько минут спустя после объезда Наиб-Салара, раздались со стороны афганцев выстрелы по нашей кавалерии; когда подполковнику Алиханову доложили, что у нашего казака ранена лошадь, он приказал всем трем спешенным сотням дать залп», — описывает начало сражения Комаров.

Разгром

Битва началась. Пехота афганцев попряталась в траншеи и открыла огонь из ружей и пушек, а конница после некоторых колебаний устремилась в лихую атаку, пытаясь обойти наши наступающие роты с фланга и тыла. Но русские солдаты и спешенные казаки быстро остудили воинственный пыл вражеских всадников несколькими винтовочными залпами. «Такого огня афганцы не выдержали и бросились в полном расстройстве к реке Кушке; бросались с круч вниз и, толпясь густыми массами у брода, начали переправляться на правый берег; тут афганцы понесли весьма большие потери от неустанного провожания их огнем с близкого расстояния», — сообщает Комаров.

Пехота противника выказала лучшую стойкость, продолжая интенсивно отстреливаться из укрытий, однако русского штыкового удара афганцы не выдержали. Бросив знамя, три пушки и «покрыв свои траншеи во всю длину трупами», они обратились в бегство. Их предводителям всё же удалось на некоторое время остановить бегущих. Выстроившись поодаль, открыв огонь из стрелкового оружия и оставшихся у них пушек, афганцы попытались еще раз оказать сопротивление.

Впрочем, продолжалось это недолго. «Быстрое наступление всех наших войск и переход на тот берег Кушки отняли у афганцев всякую мысль о возможности дальнейшего продолжения боя. Всё бросилось бежать в полнейшем расстройстве», — так завершает описание сражения русский командующий.

Потери врага, по оценке Комарова, составили не менее 500 человек убитыми. Сами же афганцы после битвы жаловались, что у них погибло больше 1000 бойцов, а из выживших половина получили ранения. Все вражеские пушки были взяты в качестве трофеев. Наши потери в сравнении с противником были ничтожны — 9 человек убитыми и 45 ранеными.

Ответ на британскую истерику

Даже в наши дни в англоязычных источниках и русских переводах с них вы найдете только крайне негативную оценку действий генерала Комарова. А в 1885 году разгром британских протеже вызвал на берегах Темзы настоящую истерику! Раздавались вопли о необходимости введения морской блокады России и разрыва с ней дипломатических отношений. В адрес Александра III были направлены требования о наказании русского командующего.

Император принял эти требования во внимание, однако отреагировал на них в присущем ему стиле. Александру Виссарионовичу Комарову он пожаловал орден Белого Орла и золотую шашку, украшенную бриллиантами. Получили награды и все отличившиеся в битве офицеры и солдаты. Ну а англичане еще немного поистерили и вынуждены были успокоиться…