Великий теоретик, практик и… ретроград

При оценке тех или иных известных личностей исследователи их биографий и просто интересующиеся историей люди зачастую впадают в крайности. Так обстоит дело и с Михаилом Драгомировым. Он внес очень большой вклад в развитие военной теории, но при этом противился внедрению технических новшеств в армии, считая главными составляющими в достижении победы над врагом выучку и боевой дух солдат.

Исходя из такой неоднозначности фигуры Драгомирова его либо восхваляют как яркого последователя суворовского подхода, либо ругают как махрового и закостенелого ретрограда. «Армейский стандарт», в пику столь крайним суждениям, попробует подойти к трактовке личности знаменитого генерала и его теоретического наследия максимально взвешенно и объективно…

Потомственный военный

Михаил Драгомиров появился на свет 20 ноября (по новому стилю) 1830 года в принадлежавшем его отцу родовом хуторе, располагавшемся недалеко от города Конотопа (в Черниговской губернии, ныне Сумская область Украины). Прадед будущего знаменитого генерала — Антон Драгомирецкий являлся выходцем из Речи Посполитой. Будучи православным, он подвергался там притеснениям по религиозным мотивам, поэтому в 1734 году перебрался из Галиции на Левобережную Украину.

Через пять лет прадед Драгомирова принял русское подданство, женился на дочери малороссийского казака Матвея Мацкевича и поселился в селе Рябцово, территориально относившемуся к Стародубскому казачьему полку. Вскоре после этого он скончался, но продолжение роду дать успел.

Дед Драгомирова — Иван Антонович служил в Псковском драгунском и Астраханском гренадерском полках и вышел в отставку в чине капитана. Это дало ему право быть записанным в дворяне, а женитьба на дворянке (Елене Троицкой) позволила и его потомкам быть отнесенными к дворянскому сословию.

Отец Михаила тоже не чурался военной карьеры. С 1804 года он состоял на службе, участвовал в Русско-турецкой войне 1806–1812 годов, в Отечественной войне 1812 года и заграничном походе Русской армии 1813–1814 годов. В 1825 году Иван Иванович был произведён в чин майора.

После выхода в отставку отличавшийся набожностью родитель Драгомирова построил на свои деньги существующий поныне каменный храм в Конотопе и активно приобщал малолетнего сына к церковной службе. Однако когда отпрыск, недоучившись в гимназии, решил избрать для себя военную стезю, отставной майор этот выбор одобрил. Ведь именно его рассказы о войне с Наполеоном вызвали у юного Михаила желание стать офицером.

В 1847 году отец лично повез его в столицу и определил в Дворянский полк — военно-учебное заведение для выпускников губернских кадетских корпусов. Ввиду того что Михаил поступал со стороны, минуя обучение в кадетском корпусе, пришлось выдержать конкурсные экзамены. Будущий знаменитый военный теоретик и практик успешно с ними справился. Так в неполные 16 лет началась его армейская карьера.

От рядового до генерала

Учился Михаил очень хорошо, с отличием окончил курсы фельдфебелей, за что его имя было занесено на мраморную полковую доску почета. Окончив в 1849 году обучение в Дворянском полку, получил первое офицерское звание прапорщика и был направлен для дальнейшего прохождения службы в лейб-гвардии Семеновский полк.

Драгомиров служил очень усердно, с большим рвением. Уже тогда он стал уделять большое внимание воспитанию солдат. Одновременно усиленно постигал военные науки, отдавая этому все свободное время. К обычным для гвардии офицерским пирушкам относился прохладно, так как они отвлекали от подготовки к поступлению в Императорскую военную академию, с 1855 года переименованную в Николаевскую академию Генерального штаба.

В 1854 году Драгомиров блестяще сдал сложные вступительные экзамены и стал ее слушателем, а еще через два года окончил академию с отличием, как тогда говорили — «по первому разряду», с вручением золотой медали и еще одной памятной записью на мраморной доске.

Обладая живым умом, молодой офицер критически оценивал организацию армии николаевского времени, где на первое место выдвигалась строевая муштра, а отработке собственно боевых навыков внимания уделялось явно недостаточно. В 1856 году в «Военном журнале» было опубликовано его диссертационное сочинение «О высадках в древние и новейшие времена». Службу он тогда проходил в Гвардейском генеральном штабе и уже через год был произведен в штабс-капитаны.

Как одного из самых перспективных офицеров Драгомирова в 1858 году отправили во Францию для изучения военных учреждений этой страны. В ходе поездки он посетил также Бельгию и Великобританию и побывал в роли наблюдателя при штабе Сардинской армии в ходе австро-итало-французской войны. Результатом зарубежного вояжа стала работа «Очерки австро-итало-французской войны 1859 года». По возвращении в Россию в 1860 году его повысили в звании до капитана и назначили адъюнкт-профессором кафедры тактики Николаевской академии Генерального штаба.

Одновременно с преподаванием в академии Драгомиров в 1861–1863 годах являлся наставником для старшего сына императора Александра II в постижении им военных наук, после чего и в академии был повышен до статуса действительного профессора. В то же время он активно участвовал в разработке, проведении и информационном освещении военных реформ Дмитрия Милютина. Публиковался в военных периодических изданиях: «Военном сборнике», «Инженерном журнале», «Оружейном сборнике», «Артиллерийском журнале». Занимался он преимущественно вопросами тактики и военной педагогики, принимал участие в разработке военных уставов.

В 1864 году получил звание полковника и должность начальника штаба 2-й гвардейской кавалерийской дивизии. Одновременно с исполнением новых обязанностей продолжал и профессорскую деятельность в академии. Но честно освещая проблемы русской армии, Драгомиров нажил себе много высокопоставленных недоброжелателей и стал им неудобен. В 1868 году ему присвоили звание генерал-майора, но через год отправили служить подальше от столицы, в Киев, на должность начальника окружного штаба.

Не только теоретик

Немного ранее, в 1866 году, Драгомиров в качестве военного представителя России при прусской армии побывал на полях сражений прусско-австрийской войны. Несмотря на большое значение в убедительной победе пруссаков их выявившегося превосходства в скорострельности стрелкового оружия, вывод Драгомирова был весьма характерен для его взглядов на влияние различных факторов для достижения победного результата.

В одном из своих очерков о той войне, опубликованных в журнале «Русский инвалид», он горячо и убежденно констатировал: «Усовершенствованное вооружение, хороший план, знание войсками техники дела значат, конечно, очень много, но значат не более как нули, когда левее их стоит единица: они увеличивают количественное, но не качественное значение ее; сами же по себе ничего не значат. Эта единица в военном деле, как во всем и всегда — человек».

После назначения в 1873 году на должность командира 14-й пехотной дивизии, включавшей в свой состав 53-й Волынский, 54-й Минский, 55-й Подольский и 56-й Житомирский полки, прославившиеся при обороне Севастополя в ходе Крымской войны, Драгомиров получил возможность показать, что он не только отличный теоретик, но и умеющий воплощать свои идеи практик.

Подобно Суворову с его знаменитой «Наукой побеждать» Драгомиров издал написанное простым, понятным для солдат языком наставление, названное им «Памятной книжкой чинов 14-й пехотной дивизии». В этой «книжке» он среди прочего перечислил основные требования к рядовым солдатам и их командирам-воспитателям — офицерам.

Солдат, по мнению Драгомирова, должен быть дисциплинированным, храбрым, решительным, верящим в нерушимость (святость) приказания начальника, всегда готовым прийти на выручку товарищу, безропотно переносить труды, холод, голод и все нужды солдатские, и, главное — быть преданным Отечеству до самоотвержения.

От офицеров Михаил Иванович требовал «быть твердым в тех основах, на которых зиждется воспитание солдата, обладать искренней преданностью и любовью к военному делу», быть внимательным к жизни подчиненных, уметь держать себя с солдатом, делить с ним тяготы службы, «помнить, что люди, вверенные его (офицера) попечению, не в состоянии применяться к нему, а он к ним (солдатам) должен примениться».

Драгомиров стремился к превращению своей дивизии в единый организм, способный к выполнению любых боевых задач на основе высочайшей и, при этом, сознательной дисциплины. Надо отметить, что своей цели он достиг в полной мере! Начавшаяся в 1877 году война с турками со всей наглядностью это продемонстрировала.

Действовавшая в качестве авангарда русской армии 14-я дивизия вместе с приданными ей для усиления стрелковой бригадой, артиллерийскими, казачьими и саперными подразделениями, двумя сотнями пластунов и понтонными частями в полном порядке, без небоевых потерь личного состава и военного имущества, совершила марш в несколько сот верст от Кишинева до румынского города Зимницы, а затем неожиданно для врага форсировала Дунай и заняла болгарский город Систово.

Тут следует пояснить, что на участке переправы ширина Дуная превышала километр, а турки всеми силами пытались препятствовать форсированию и оказывали яростное сопротивление. За этот блестящий успех император Александр II наградил Драгомирова орденом Святого Георгия 3-й степени.

В августе 1877 года дивизия Драгомирова совершила еще один подвиг. Из-за просчета старшего начальника — генерала Федора Радецкого ей пришлось по страшной жаре совершить форсированный марш на 140 верст для прикрытия Шипкинского перевала. Драгомиров поспел вовремя, спас положение, но в завязавшейся битве был тяжело ранен и выбыл из строя до конца войны. За эту операцию ему было присвоено звание генерал-лейтенанта.

Противоречивый вклад в военную теорию

После окончания войны заслуги Драгомирова были высоко оценены. Кроме дарования почетного чина генерал-адъютанта императора, он был назначен начальником Николаевской академии Генерального штаба. Эту должность Михаил Иванович занимал на протяжении десятилетия, поддерживая во вверенном ему флагманском военно-учебном заведении страны высокие стандарты образования и весьма суровую дисциплину.

В 1879 году он написал свой знаменитый «Учебник тактики», на тридцать лет ставший основным учебным пособием для юнкерских училищ и настольной книгой для молодых русских офицеров. Кроме того, авторству Драгомирова принадлежит ещё несколько книг и множество статей по военной теории, до сих пор представляющих собой не только библиографическую ценность.

Но при этом маститый генерал с присущим ему малороссийским упрямством настойчиво противился признанию все более и более возрастающей роли в бою скорострельных артиллерийских орудий, а пулеметы вообще высмеивал как нечто абсурдное и гротескное. Он и некоторые другие теоретики считали, что стрельба из пулеметов ведет лишь к неоправданному расходу патронов и быстрому исчерпанию их запасов при сомнительной эффективности огня.

Авторитет Драгомирова в значительной степени поспособствовал тому, что с принятием пулеметов на вооружение российской армии не стали торопиться и допустили в этом аспекте значительное отставание от других стран. Столь явная недальновидность знаменитого теоретика сама по себе удивительна и вызывает вполне заслуженные упреки в его адрес даже в наши дни. Но чем было вызвано такое ретроградство Драгомирова? Ведь он был человеком отнюдь не закостенелого ума, способным отделить рациональные зерна от плевел! Ответ на этот вопрос лежит в довольно неожиданной плоскости.

Михаил Иванович был очень храбрым человеком и стремился привить солдатам такое же, как у него, искреннее презрение к вражеским пулям. Военный министр России Владимир Сухомлинов писал в мемуарах, что как-то раз «Драгомиров стал у мишени и одному из хороших стрелков приказал обстрелять свою фигуру вокруг, сажая пули на некотором расстоянии одна от другой. Этот личный показ должен был служить примером для применения способа приучения к пренебрежению опасностью в бою, когда вокруг свистят пули».

Одним словом, старое суворовское «пуля — дура, штык — молодец» генерал продолжал исповедовать даже когда прогресс в стрелковом оружии должен был заставить отказаться от такого явного анахронизма. Личная храбрость — это, конечно, очень важное для хорошего солдата качество, но все же полное игнорирование опасности быть сраженным врагом без пользы для дела уже в конце XIX века не способствовало достижению победы в бою.

Впрочем, Драгомиров вообще был личностью весьма харизматичной. Даже внешним обликом он привлекал к себе внимание современников. Недаром Илья Репин на своей знаменитой картине «Запорожцы» изобразил кошевого атамана Ивана Сирко с лицом Драгомирова. А ещё Михаил Иванович часто становился персонажем разных исторических анекдотов, по большей части не вполне достоверных, но подчёркивающих его неординарность.

Однако в заключение хочется привести не один из них, а вполне реальную цитату из приказа Драгомирова офицерам: «Побольше сердца, господа, в отношениях особенно к молодому солдату, если хотите, чтобы и его сердце открылось Вам навстречу. В бою ведь на одной казенщине далеко не уедете. Кто не бережет солдата, недостоин чести им командовать»!