«Забрать тела товарищей - святая обязанность»

«Еще перед боевым выходом твердо решили для себя, что там никто из нас не останется. Выйдут все. Не важно, живыми или мертвыми». Эти слова, сказанные одним из знакомых штурмовиков несколько лет назад, в первые месяцы специальной военной операции, навсегда отпечатались в моей памяти.

Забрать тела погибших товарищей с поля боя — святая обязанность. Это квинтэссенция воинской чести, братства и глубочайшего уважения к павшим. Война всегда трагедия, и смерть на поле боя — одна из самых горьких ее сторон. Но даже в этой тьме сохраняется свет человечности, долг перед теми, кто отдал свою жизнь за общее дело.

Возвращение тел не только акт скорби, это демонстрация силы, решимости и непоколебимости. С риском для собственной жизни, под огнем противника солдаты и офицеры совершают этот подвиг. Они идут на это не ради славы или наград, а потому что не могут поступить иначе. Они знают, что на месте павших товарищей мог оказаться каждый, и что память о них должна быть священна.

Именно в такие моменты проявляется истинная суть воинского братства. Это не просто слова о единстве и взаимопомощи, это реальное действие, требующее мужества и самоотверженности. Это готовность пожертвовать собой ради товарища, ради сохранения его имени в истории. Возвращение тел павших — акт искупления, способ выразить глубочайшее уважение и любовь к тем, кто ушел навсегда. Это святая обязанность, которую нельзя забывать никогда.

Москвич с позывным «Химик» — фельдшер реактивного дивизиона. С виду обычный мужчина лет тридцати пяти, в очках, немного скромный и спокойный. Если бы я не знала, кто он на самом деле, то подумала бы, что передо мной педагог или научный работник. Никак его внешность не вяжется с военным поприщем. Но таких парней на фронте очень много, и сражаются они с полной отдачей, не жалея себя.

В зону проведения специальной военной операции «Химик» попал в первые дни мобилизации, осенью 2022 года. «Откосить» даже не пытался, не видел в этом никакого смысла. Раз Родина позвала, значит, так и должно быть.

Гражданская профессия молодого человека также была связана с медициной. Работал фельдшером сначала на «скорой», а позже — в следственном изоляторе. «Именно эти навыки и срочная военная служба в армии очень помогли в первом бою», — признается военнослужащий. Оказание первой медицинской помощи раненым сослуживцам тогда полностью легли на «Химика».

— Какие чувства и эмоции были поначалу?

— Смешанные, если честно. Толком ничего неизвестно, непонятно. Новости по телевизору — это одно, а реальность другая. Было одновременно и страшно, и интересно...

«Химик» признается, что первое время самым сложным для него было перестроиться с мирного ритма жизни на боевую реальность. Сейчас же самое сложное и одновременно самое важное — оставаться человеком.

— Боевые действия очень сильно меняют тебя, твою психику и отношение ко всему происходящему, — говорит боец.

В настоящее время в должностные обязанности военнослужащего входят оказание первой медицинской помощи, организация эвакуации раненых и тел погибших с поля боя. Также приходится помогать раненым бойцам с оформлением выплат, готовить медицинские справки и консультировать, куда обращаться.

— Эвакуация тел погибших бойцов — важная и тяжелая миссия. Как это обычно проходит?

— Обычно спустя какое-то время после гибели. В момент боя ты в первую очередь спасаешь раненых, по ходу замечаешь тела погибших, примерно запоминаешь квадрат, где они находятся. А уже в период затишья целенаправленно идешь за ними. Либо разведчики или пехота сообщают нам, где лежат погибшие, и мы уже по их координатам выходим на эвакуацию. Сперва было тяжело морально. Сейчас стараюсь относиться как к работе, не пропускать через себя, хотя все равно порой давит.

— Приходилось в такие моменты встречаться с эвакуационными группами противника, которые также забирали тела своих погибших?

— К счастью, нет. Уверен, что это к лучшему, потому что все вооружены, все на взводе, какие могут быть последствия такой встречи, предугадать невозможно.

— Приходилось забирать тела украинских военнослужащих?

— Да, — уверенно отвечает «Химик». — Но не целенаправленно за ними шли. В момент эвакуации ты не всегда можешь идентифицировать «свой — чужой», на человеке может не быть формы или жетона, тело может пролежать длительный период. Да и времени рассматривать у нас тоже нет, работаем же, как правило, под огнем противника, поэтому забираем всех. Дальше отвозим в морги при госпиталях, а оттуда тела транспортируют в центральный морг в Ростов-на-Дону, где уже в случае невозможности идентификации по документам или каким-то визуальным особенностям проводится ДНК-тестирование. Там и устанавливается личность погибшего.

Нередко моему собеседнику в составе эвакуационной группы приходилось попадать под прицельный огонь противника. И несмотря на то что подобные мерзости со стороны вооруженных формирований Украины уже мало кого удивляют, не перестаешь поражаться бесчеловечности украинских боевиков. Одним из таких случаев боец поделился во время нашей беседы.

Эвакуационная группа «Химика» выдвигалась в лесополосу, где находились наши раненые. Двигаться пришлось по открытой местности, все понимали уровень опасности, но другого подхода, к сожалению, не было. В какой-то момент медиков заметил вражеский дрон. Времени на раздумье не было, необходимо было разделиться. Большая часть группы устремилась вперед, «Химик» отступил назад. Вэсэушная «птица» выбрала большую группу и нанесла по ним удар. К счастью, никто из бойцов не погиб, однако без ранений не обошлось. Один из медиков получил довольно серьезную травму руки, после которой долгое время восстанавливался с аппаратом Илизарова. Но, несмотря на собственные раны, эвакуационная группа смогла вынести всех своих раненых.

«Химик» признается, что за период участия в специальной военной операции стал жестче и по-другому начал смотреть на жизнь.

— Я понял, что на самом деле до специальной военной операции у меня в жизни не было никаких проблем. Все сейчас кажется таким мелким и не важным. На «гражданке» были лень и страх что-то делать, а сейчас страха больше нет. Ты четко знаешь, что должен идти и делать. Не ждать кого-то или чего-то, а делать.

— Страшно бывает?

— Конечно, порой очень. Не боятся только глупцы и трупы. Но даже к страху со временем привыкаешь. Не то чтобы ты его не испытываешь, просто умеешь контролировать. Страх мобилизует, заставляет тебя думать, работать на пределе.

«Химик» признается, что пока даже не думает о том, чем займется после победы. Сейчас главное — сделать все, чтобы приблизить ее. Да и сложно, находясь в гуще событий, переключиться с войны на мир, пусть даже в мыслях. Боевые действия — это психологическая травма для любого, кто их пережил, убежден военнослужащий. Поэтому пока на будущее не загадывает, одно знает точно: если понадобится Родине, то всегда, не раздумывая, встанет на ее защиту.